Мое сегодняшнее утро началось с крика. В буквальном смысле. И не с чьего-нибудь, а с моего. По какому поводу, спросите вы? Спать меньше надо, а просыпать тем более.
Мартовский день рождения Рона, выпавший на выходные, вынудил меня остаться ночевать в Норе в ночь на понедельник. И все бы ничего, но мой доисторический будильник остался дома, а я совсем забыла попросить маму разбудить меня хотя бы к девяти. Как ни странно, с задачей "разбуди рыжую соню и получи летучемышиным сглазом по голове" отлично справился домашний упырь, возомнивший себя петухом и подающий голос каждые 60 минут. С шести до десяти утра он давал о себе знать точно в начале каждого часа  и ни разу не ошибся.
Интересно, где он взял часы и когда же ему уже надоест? - каждый раз думала я, накрываясь подушкой и пытаясь поспать ещё немного.
Как я уже потом выяснила, ровно в девять утра ему наскучило сидеть на чердаке и он пошёл по комнатам распугивать домочадцев. В девять утра он добрался до Рона, затем перешёл к Перси, а до меня добрался в последнюю очередь.
Представьте себе такую картину. Вы мирно спите в своей кровати, никого не трогаете, видите неплохой сон и вскакиваете от громкого крика над ухом.
- Да чтоб тебя, безмозглый! Так и до инфаркта довести можно!
Упырь противно захихикал и испарился, впопыхах забыв у меня свои часы.
- Мерлиновы подтяжки! Половина десятого! Вот влипла так влипла!
Дальше все происходило с невероятной скоростью. Я выпрыгнула из кровати, схватила первое попавшееся на глаза платье и тут же бросила обратно. В таком в редакцию нельзя. Не так поймут.
О. Брюки!
Черт, на них пятно от пирога. Тоже отпадает.
Блузка!
Полетела в кучу сложенных на кровати вещей. Я вытряхнула весь свой чемодан, но подходящей одежды там тоже не было. Времени тоже. Я бросилась к шкафу. Среди забытых дома вещей отыскался мой любимый жакет и не менее любимые брюки.
А я все гадала, куда же они делись.
Я схватила мантию и туфли на шпильке и со всех ног помчалась вниз. Надевать её уже было некогда, а туфли можно надеть уже в редакции. Не ровен час, каблук сломаешь при неудачном приземлении. 
Вдруг ещё удастся успеть вовремя?
На кухне мама привычно готовила завтрак. Едой пахло просто божественно.
- Привет, мам. Пока, мам. Не сейчас. Вещи заберу… завтра… или как-нибудь в другой раз. В-общем, не знаю. И да, прости за беспорядок. Опаздываю.
Я влетела в камин и чуть было не ударилась головой о полку.
- Ежедневный пророк! Редакция!
Ненавижу понедельники! Только бы успеть.

В общем, как вы уже поняли, моё утро не задалось, ещё не успев начаться. Голова болела нещадно и настроение стремилось к нулю. Я осталась без завтрака, нормального кофе и мантию лучше было бы не снимать. В редакции не любят волшебников в джинсах, но выбирать утром было не из чего. День тянулся на удивление медленно. Я копалась в бумагах с самого утра и мне это занятие уже порядком надоело. Обычный день обычного репортёра Ежедневного пророка. Ничего интересного. Хорошо хоть на интервью ни с кем идти не надо. Уже хорошо.
К полудню мне окончательно надоело работать, и я решила пойти прогуляться. Я была готова убить за чашку приличного чёрного кофе, а за бисквит или салат отдала бы все на свете. Правда, благодаря своей утренней рассеяности и оставленной в Норе сумке, денег в карманах почти не было. Мне пришлось выбирать между кофе и едой. Желание выпить кофе взяло верх и мне пришлось тащиться обратно в  свой кабинет за заначкой на черный день. Как раз мой случай.
Дверь скрипнула и я застыла на месте. Захария Смит, мой дражайший коллега и протеже наипротивнейшей Риты Скитер сидел в моем (!) кресле, пил кофе из моей (!!) чашки и трогал мои (!!!) бумаги. Бедный мальчик был не в курсе, что делать этого ему ой как не следовало.
- Привет, Джинни.
Да что ж сегодня за день такой!
- Милая кружечка. Неужели Поттер подарил?
Мерлиновы поддяжки, надеюсь, ты все таки из неё не пил!
- Пожалуйста, скажи мне, что ты не пил из этой кружки, – спросила я, стараясь быть как можно серьёзнее. - Видишь ли, это не совсем моя кружка. Её оставил здесь кто-то из моих посетителей. Что в ней было, я даже предположить боюсь. Да и стоит она тут с пятницы. В лучшем случае.
Я с удовольствием наблюдала, как меняется самодовольное выражение на лице Смита.
- А ты удобно устроился, - заметила я, усаживаясь напротив него. - Ах да, ты же ещё не в курсе. Я беру деньги за аренду своего кресла. 15 сикелей за каждые пятнадцать минут. Ты здесь около получаса, значит ты должен мне 30 сикелей и один ещё столько же за беспорядок на столе и моральный ущерб. Как будешь платить?
Я сделала глоток кофе.
- Ну же, чего молчишь?
[ava]http://se.uploads.ru/e5FH4.jpg[/ava]

Отредактировано Ginevra Weasley (2015-02-02 01:23:45)

Не стоит злить женщину, особенно рыжую. А ещё хуже злить рыжую женщину, пребывающую в плохом настроении с самого утра. Злость дело такое, сама не проходит. Её можно долго копить в себе, терзаться мыслями и обдумывать свое поведение, но если злость найдёт выход... пиши пропало. Беги, прячься, меняй место жительства. Беги!  Вот так же и у меня. А уж если я злюсь, то меня не остановишь. Ведь злость именно то состояние, когда язык работает быстрее мозга.
Мне всегда казалось, что на моей двери не хватает таблички "Не стоит злить Джинни Уизли" и лампочки "вкл/выкл". Подозреваю, что это в корне изменило бы судьбу нескольких моих коллег, попавшихся мне под горячую руку. Согласитесь, вещь нужная. Приходишь на работу, злющая такая, кипишь от гнева, включай лампочку и кипи себе на здоровье. Успокоилась, выключила и можно посетителей принимать. Может быть тогда в моем кабинете перестанут собираться альтернативно одарённые личности с острым языком и без комплексов. Таких вот, как Смит, например, можно было бы на входе отсеивать.
Мечты, мечты... - я сделала глоток кофе и тут же поперхнулась им.
-Ха-ха, малышка Уизли как всегда шутит! Тебе бы в комедийном шоу сниматься, а не в "Пророке" штанишки просиживать. Хотя, тебе даже говорить не придется - один твой вид приводит людей в смех.
Ну это мы еще посмотрим, кто тут из нас король  комедии. Или может быть, король драмы?
- Это еще что за прикид такой, mon cher? Джинсы? И ты это безобразие надела на полном серьезе? Сдаешь позиции, сестрица, ай-ай-ай...
- Дорогой, неужели ты наконец-то узнал, что из себя представляют джинсы? Сам догадался или подсказал кто? А носить ещё не пробовал, нет? Очень удобная вещь, знаешь ли. Все лучше, чем твои видавшие виды брюки. Купил бы новые что ли. Фасончик-то уже устарел.
- Кстати, ты права - твое кресло очень удобное в сравнении с моим. Спасибо. Правда, платить за него я все-равно не намерен.
- Конечно не намерен, ведь тебе наверняка и заплатить-то нечем. Говорят, ты весь месяц покупаешь пирожные для Риты исключительно за свой счёт и компенсировать расходы тебе никто не собирается. Мальчикам на побегушках накладные расходы не оплачивают. Не знал? Кстати, тебе ещё не надоело играть в подай принеси? Серьёзные журналисты таким не занимаются. Тебе бы в курьеры пойти, у тебя уже опыт есть. А до журналиста ещё дорасти надо.
- И, чисто по-дружески так, советовал бы есть ночами реже, а то креслице неприятно поскрипывает.
- Это ты сейчас так непринуждённо намекнул, что ты очень сильно изменился за зиму и набрал целых пять лишних килограмм, пока жил дома у мамочки? А то что кресло скрипит, так это не моя вина. Ведь это ты же в нём сейчас сидишь.
- Неужели, тебе нечем крыть, Джин? Даже в таком простом дельце пасуешь не прошло и десяти минут? Скука смертная - ты слишком мягкотелая и простая! Не то что твои мерзкие братки - вот они бы точно не спустили мне все это с рук. А ты по жизни всего-лишь их слабая младшая сестра, удавка на шее. Какая жалость...
Ну вот и все. Тебе конец!
Моё терпение лопнуло. бы даже сказала взорвалось с таким же грохотом, как взрывается в котле неправильно сваренное зелье. Я поставила чашку стол, и внимательно посмотрела на Захарию. Самодовольное лицо я запомню надолго.
- Levicorpus, - волшебная палочка оказалась в моей руке быстрее, чем Смит успел сказать или сделать что-нибудь ещё.
- Все сказал?
Его вышвырнуло из кресла с такой силой, что кресло отъехало в дальний укол кабинета и жалобно скрипнуло. А Захария премило повис под потолком, крепко удерживаемый за лодыжку.
- Accio палочка Смитта! Волшебная палочка тебе пока не понадобится, так что пусть она пока побудет у меня.
Смит конечно же был против такого расклада и сопротивлялся всеми доступными ему способами.
Да помолчи ты уже.
- Silencio. А теперь слушай меня крайне внимательно. Никогда не смей называть меня слабой. Никогда, слышишь? Что ты вообще знаешь обо мне, о моих братьях и какое право имеешь на то, чтобы говорить подобные вещи! Ты первый трусливо сбежал из Хогвартса, спасая свою задницу, когда представилась возможность. А мой брат погиб там! Я чуть не погибла. Никогда больше не смей так говорить!
Я сама не заметила как перешла на крик. День был испорчен, настроение окончательно убито, а в дверь кабинета громко стучали.
Джинни Уизли. Сегодня явно не твой день.

P.S. если что подправить, пишем, говорим. Джинни слушает.

Отредактировано Ginevra Weasley (2015-02-14 02:03:46)

Захария умиленно смотрел на то, как молодая Уизли всячески старалась "кольнуть" его самолюбие. Эти попытки казались ему совершенно безобидным детским лепетом по сравнению с его собственным мастерством. Однако, позволять ей столь нелицеприятно отзываться о нем Смиту было бы не с руки. Поэтому некоторое время спустя, выслушав едкие замечания по поводу своих поношенных брюк и внешнего вида в целом, парень заговорил:
— Видишь ли, Джинни, я действительно люблю удобные вещицы и очень тяжело с ними расстаюсь - это моя маленькая слабость, - разведя в стороны руки и сопровождая этот жест томным вздохом, Захария совершенно расслабился в кресле. — Эти брюки очень мне нравятся и дороги мне. Но, если ты считаешь их такими уж безвкусными, можешь снять их с меня прямо сейчас.  Знаешь, а я ведь совсем не буду против... Слабо? Я так и знал.
Правда, слова девушки о собачке на побегушках и о "профессионализме" задели Захарию за живое - его мало устраивало прислуживание скандальной Скитер, но другого пути достижения своей цели он не видел. Рита, конечно, была сильным покровителем, однако и нервы ему она изрядно трепала.
—  Неплохая идейка, воспользуюсь ей, когда все будет худо-бедно. Не знаешь, сколько нынче курьерам платят? - в голосе слышались ноты злости и раздражения, так усердно скрываемые за дурацкой усмешкой.
— Это ты сейчас так непринуждённо намекнул, что ты очень сильно изменился за зиму и набрал целых пять лишних килограмм, пока жил дома у мамочки? А то что кресло скрипит, так это не моя вина. Ведь это ты же в нём сейчас сидишь.
— А ведь ты действительно права. Я просто не могу удержаться, чтобы не съесть маминого яблочного пирога. Кстати, в это воскресение мама снова собирает званный ужин... Ах, хотел тебя пригласить да забыл! Ты, наверное, как всегда на какой-нибудь там морковной диете в надежде скинуть лишние кило. Как жаль, что у тебя все равно ничего так и не выйдет. Наверное, во всем виновата эта ваша женская "широкая кость". Я ведь прав? Конечно прав.

Однако Смиту стоило подольше подумать о последствиях своего нахального поведения. Рыжая гарпия буквально пришла в ярость после его колкого замечания в сторону ее наилюбимейшего семейства. Несколько коротких секунд, и его палочка уже была в ее руках, а сам парень висел подвешенным за лодыжку в воздухе. Смит был ошарашен таким поворотом событий и совершенно пришел в замешательство. К тому же его отшвырнуло так, что, похоже, он задел что-то своим плечом, и то неприятно покалывало.
Конечно, он старался вырваться из оков заклинания, как и подобает пойманной в мышеловку крысе, хотя прекрасно знал, что это ему не удастся. По крайней мере сейчас.
Окончательно устав выслушивать грязные ругательства Захарии и его бесконечные кряхтения, Джинни лишила парня и дара речи. Как же не вовремя - ему столько всего хотелось сказать! Ничего не оставалось, как смиренно выслушивать ее крики. Одно все-таки было хорошо - ничто так не поднимало настроение, как взбешенный до мельчайших клеточек мозга недруг.
Вдруг, Захария почувствовал, как кто-то зашел в кабинет. При помощи контрзаклинания, этот кто-то освободил плененного парня. Однако голос спасителя показался весьма знакомым, даже слишком. Поэтому Смит поспешил сдернуть мешавшуюся на лице мантию и, к своему удивлению, заметил Невилла Лонгботтома, полевую ромашку курса.
— Можно было бы и помягче, бестолковый Лонгботтом! - вместо слов послышалось нервное мычание. "Черт!"