2000 год. Октябрь.  Стокгольм, Швеция.
На чужих берегах - переплетение стали и неба
Здравствуй, Север. Встречай нас, беглецов без земли, рода и племени. Пусть Земля твоя будет добра к нам, мы просим у Неба твоего защиты. Залечи раны наши, дай силы дышать и поднимать головы к звёздам. Чужая земля, стань нам домом.
В чьих-то глазах - переплетение боли и гнева
[align=center]Исцели взоры наши, дай забыть смерть, дай забыть кровь. Дай нам забыть дом и друзей, ибо память причиняет боль, какую никогда не причинит магия. Сны тёмные раствори в ночи, дай света звёзд, о которых мы забыли.
Эй-ох! - взрезаны вихри узорами крылий
Небеса северной земли, укройте нас свинцовыми облаками, напоите холодными дождями, закутайте в туманы. Пусть чудятся нам сквозь серую зановесь берега родные, что забыть нам велено на век. Холмы и скалы твои мы полюбим, как любили другие.
В вое ветров мы слышали песни последних валькирий.
Не пой нам, ветер, песен острова туманов. Мы слышали ветер другой, рождённый огнём, в пел он о боли. Мы помним, как небо огнём озарялось, как в пепел обращались камни, люди и надежды. Мы тот огонь развели, и пощады не просим. Мы просим покоя.
Вспорото небо и врезаны волны драконьею пастью;
Светом и ветром ныне пронзает звенящие снасти
Тяжёлыми боками разрезая волны, борется с водой корабль, скрипя натужно снастями. Волны разбиваются о высокий нос, обдавая холодной пеной прекрасную и страшную богиню, прикованную к носу корабля. В её поднятой руке зажатый меч, другой она к устам подносит рог, чтобы поднять на битву всех друзей. Но в бушующем море она одна, над её головой трещат мачты и хлопают по ветру оборванные бурей паруса. Никто не услышит её печального зова, и никто не придёт на помощь. Её единственная надежда – её пленитель и мучитель, стоящий у штурвала на капитанском мостике. Судьба богини и её парусов в его руках. А ветер крепчает, трещат канаты и разрезает бурную ночь бушприт, оттыкаясь в волну и темноту.
И Луна - я ее ждал и любил как невесту;
Нам не до сна, мы дети богов - наша участь известна.
В тёмной утробе корабля, среди скрипа и скрежета дерева и железа, прижавшись друг к другу, сидят люди. Они читают молитвы, сжимают в объятиях детей или узелки со скромными богатствами, закрыв глаза готовятся пойти ко дну, или считают минуты до рассвета. Среди причитаний и стонов сложно расслышать даже ветер, а скрип бортов так обманчив. Сверху раздаются крики, чужой резкий язык царапает слух, от стука железных набоек сапог холод бежит по спине. Но в этой буре нет другого страха кроме ужаса перед морской пучиной. Любой страх другой люди сейчас меняют на этот. Молитвы звучат всё громче, но они услышаны – через гул людских голосов не слышен больше вой ветра. Стихает людской гомон, снова говорит море, но теперь оно не кричит зло, а напевает что-то. И человек, стоящий у лестницы в трюм открывает крышку. А потом шепчет – «Луна. Видна луна». Шепот в молчании звучит громко, но язык человека другим не знаком. Ну свет луны, проникающий в чёрную яму трюма они узнают, и крепче прижимают к себе детей, благодаря небеса за их спасение.
В наших зрачках - острые грани вечного льда,
А на клыках - свежею кровью пахнет вода;
Корабль утыкается боком в пристань, словно большой кот, порванный в уличных драках, трётся о косяк дверей родного дома. Канаты порваны, палуба залита водой, парус оборван и свисает тряпкой, белой простынью на бельевой верёвке. Глаза прекрасной богини смотрят устало, а по сходням звучат шаги. Люди покидают корабль, словно не он их спас, бегут, словно не он боролся за их жизнь, не сражался с волнами и ветром. Никто не посмотрит на гордо вскинутую голову фигуры на носу, на обломанный в битве меч, на рог, на вечно застывший в дюйме у раскрытого рта, без возможности позвать на помощь. Последними сходя мужчина и женщина в чёрных одеждах, мужчина подаёт спутнице руку, и касается перил у борта, заботливо покрытых воском и лаком. Лак просолен, воск обветрен, но кто-то ласкал это дерево однажды, заботливо каждую пору затирая. Вздохом парусов провожает корабль прикосновение, отпуская последних пассажиров на землю. Отныне их судьба ему не подвластна.
Видишь мерцание лезвий средь стонов разодранной ночи,
Слово прощания с жизнью, что стала мгновенья короче!..
Рассвет поднимается над морем, провожая клочья бури за горизонт, солнце разрывает венцом туманный полог, окрашивая воду и небо рубиновый цветом. У самого края воды бардовые отблески, словно старая кровь, размыты в пене. Эту кровь принесло из-за горизонта, где погиб Туманный Остров. Погиб для двух людей, стоящих на пристани. Для них новый рассвет меж корабельных мачт, и для них новый ветер, угоняющий кровавые тучи за край моря.

Вечна погоня, вечно над морем лететь нашей вере;
Бледные норны шепчут: на север, вы в сером, вы звери...

На Север.
[audio]http://pleer.com/tracks/18575p9ZF[/audio]