Голос. Я слышу его. Они говорят, что так не должно быть, но я-то знаю, что это нормально для меня. Я просил Гермиону рассказать им, подтвердить, что этот голос давно звучал в моей голове, но она только плакала и обещала, что мне помогут. Кто? Они?! Они даже не хотят меня выслушать! Стоит мне начать рассказывать о том, что Волдеморт всегда говорил со мной, как они начинают поить меня какими-то отвратительными на вкус зельями, даже не утруждаясь дослушать до конца. Я пытался говорить с Гермионой, уж она-то знает всю правду, но сквозь ее слезы ничего невозможно разобрать. Это бесит меня! Она всегда была такой плаксой? Или я просто был терпеливее? Наверное, я был моложе. Маленький, доверчивый мальчик, который с открытым ртом слушал весь тот бред, который ему рассказывали. Но теперь, когда у меня, наконец, появилась своя голова на плечах, они упекли меня сюда.
Голос. Теперь он говорит со мной намного чаще чем раньше, но они не могут меня в этом винить! Он говорит со мной только потому, что меня ограничили во всем, заперли здесь, не говорят со мной и не слушают меня - с кем еще мне общаться?!
Гермиона говорит, что это не может быть Волдеморт, что я убил его, что он сам уничтожил крестраж во мне, но как она может знать лучше меня? Я-то знаю, что это Он. Это Его голос. Я всегда узнаю Его. Я так долго жил с частью его души, что, наверное, сумел спасти ее в тот роковой день. Гермиона говорит, что этого не может быть, потому что на этот раз Волдеморт погиб навсегда и что все, что творится в моей голове - это я сам, но мне-то лучше знать! Это Его голос и Его слова.
Он говорит мне, что они все боятся меня. Что они так долго обманывали меня и теперь, испугавшись расплаты, решили запереть меня в Мунго. Он говорит, что я герой, победитель, но никто не хочет моей славы, они, как стервятники, хотят расхватать ее себе и забыть обо мне навсегда! Он говорит, что они не стоили моих страданий, моих сил, моих жертв и подвигов. Поначалу я не хотел верить ему, но день за днем я провожу в Мунго и у меня больше нет причин, чтобы спорить с ним. У меня нет аргументов.
Они боятся меня, завидуют и ненавидят. И я готов ответить им взаимностью.
Голос сказал мне не показывать вида, как я отношусь к ним. Велел мне быть хитрее этих идиотов, продолжать улыбаться и кивать тогда, когда они хотят, что б я улыбался и кивал. Поэтому когда Рон с Гермионой приходят меня проведать я улыбаюсь им. И киваю. Пока я держусь и еще ни разу не сказал Гермионе, как меня бесит все, что она говорит. Как меня раздражают их наигранно-постные лица. Они всегда мне завидовали, я знаю это. Рон никогда не скрывал, что он не хочет оставаться в моей тени и не удивительно, что эта лохматая грязнокровка придерживается того же мнения! Они специально не говорят колдомедикам о моей связи с Волдемортом. О том, что во мне живет часть его души. Если они расскажут правду, то им поверят и меня выпустят отсюда, но это никому не нужно.
Они хотят упрятать меня обратно в темный чулан под лестницей.
Они хотят, чтобы я снова жил в темноте и паутине.
Они надеются, что я сдохну там.
Никчемные идиоты! Я буду улыбаться и кивать. Улыбаться, кивать и думать, как выбраться отсюда, чтобы отомстить всем этим неблагодарным ублюдкам! Они хотели, что б я умер на этой войне, но я выжил не для того, чтобы сгнить в Мунго.
Как не странно, здесь есть те, с кем я могу говорить. Те, с кем можно общаться. Да, по большей части меня окружают сумасшедшие идиоты, совсем сбрендившие придурки, но есть и парочка людей, которых здесь держат так же, как и меня. Нормальных, здоровых, но неугодных.
Среди тех, с кем я общаюсь здесь - Трейси Дэвис. Она немного со странностями и я не знаю, кому именно она перешла дорогу, но она абсолютно точно здесь только потому, что кому-то так захотелось. Как и я.
И когда уходят все те, кому я должен улыбаться и кивать, я иду поговорить с ней.
Трэйси нашлась быстро. В своей палате. Нам, тем, кто кивает, когда надо, не забывая при этом улыбаться, иногда разрешают бродить по этажу. Нас не привязывают к кроватям и не пичкают зельями до бессознательного состояния. По крайней мере, не всегда. Именно поэтому у меня есть возможность пойти и найти Дэвис в ее палате. Это сильно экономит время. В смысле, то, что не приходиться пытаться бороться с зельем, ремнями и сбегать, выискивая такую же сбежавшую Трэйси где-нибудь в палате идиота-Лоулера. Абсолютный псих, кстати, но достаточно забавный парень. Жаль, что его редко отвязывают.
Палата Трейси не заперта, а значит, можно не стучать. И я, не стучась, пересекаю порог, вместо этого громко хлопая дверью за своей спиной - должен же я дать ей понять, что пришел я.
- Дэвис.
Это и приветствие и дополнительное подтверждение, что я - это я. Ну, голос, она же должна узнать его? А еще таким способом я показываю, что я вменяем и вовсе не под действием той гадости, которой нас здесь пичкают. Когда мне не удается избежать приема зелья я, обычно, не узнаю ее.
- Хорошая погода, да? - говорю я, перетаптываясь с ноги на ногу и думая, куда бы сесть, чтобы чувствовать себя, как дома, но показывать, что я достаточно воспитан, чтобы понимать, что в гостях. На счет погоды - это, конечно, ерунда. Я не знаю, какая она там. Я не искал сегодня окно и не смотрел в него. Но я прекрасно знаю, что именно с нее начинают разговор.
Что, кстати, в очередной раз доказывает, насколько я вменяем, а все, кто держат меня здесь - лицемерные и завистливые скоты.
[NIC]Harry Potter[/NIC]
[STA]Run Boy Run[/STA]
[AVA]http://sh.uploads.ru/KABkx.jpg[/AVA]
[SGN]...[/SGN]
