Май стал очень трудным месяцем. Как говорила изначально Парвати, митинг ничем хорошим не мог закончится.  О нем писали газеты, трындели радиопередачи, судачили люди. Даже иногда в ванильной обстановке кафе-мороженого можно было услышать разговоры об оборотнях.  Для Лаванды такие разговоры означали очередной стресс,  она уходила на кухню кафе и с усилием месила тесто для капкейков. Пирожные, под гнетом плохого настроения,  выходили средненького качества, что еще больше  расстраивало кондитера. Нужно было переждать этот кризис. Но сколько он продлиться по времени было неясно. 
Первые летние деньки радовали теплой погодой. Лаванда стала потихоньку забывать о митинге, у нее было отличное настроение и огромное желание сделать чего-нибудь легкое и воздушное.  Сегодня кондитер решила приготовить меренги с клубникой. Она подготовила рабочий стол, достала большую миску, нашла венчик для взбивания, помыла и нарезала клубнику, разбила яйца в приготовленную тару и только собралась заворожить венчик на взбивание полученной субстанции, как в кухню влетела сова. Лав-Лав сначала испугалась и вскрикнула. Редко когда птицы возвращаются за своим потомством, но когда пригляделась, то признала  в страшной птице что-то знакомое. 
- Смит! Это же сова Захарии Смита! – Лавандочка разулыбалась. Ей давно мужчины не присылали писем. Сердце зачастило свой ритм,  -  Это знак свыше, теперь все пойдет замечательно! 
Довольная девушка развернула конверт, в своих мыслях она уже бежала на свидание к своему бывшему парню, совершенно позабыв о том, как он не по-джентельменски поступал с ней, когда они встречались. Развернула и резко отшвырнула от себя пергамент.
Письмо валялось посреди кухни. Блондинке хватило одного раза прочитать послание, чтобы дословно его  запомнить. Лаванда брезгливо пинала конверт носочком туфельки, в надежде, что из него вылетит мерзкий заливистый смех Захарии Смита и объявит содержание письма гнусной шуткой.
- Гадкий Смит! – с обидой воскликнула Лав-Лав. От подлого сокурсника она могла ожидать всего чего угодно, то это было низко даже для него.  – Как он мог! Кто ему рассказал?!
Хотелось сжечь письмо и никогда не вспоминать о нем, хотелось убежать домой, запереться на все замки и больше никого не видеть, хотелось раствориться среди людей и чтобы все забыли о бедной Лавушке. Но бежать Лаванде Браун по сути было некуда, она не могла представить себя одну в этом большом мире, ей как никому другому нужны были друзья и их заплаканные жилетки.
Целый час Лав-Лав ходила по кухне из угла в угол - думала что делать и как теперь оправдываться. Чтобы успокоить себя и занять руки, она взяла миску и начала взбивать яйца с сахаром. Мысли стали приходить в порядок, но белки все не взбивались.
- Ладно! – Лаванда отставила миску, вытерла руки об передник, взяла лист бумаги и вывела: «завтра в 14.00 в Дырявом котле.» Она еще несколько раз перечитала написанное и убедившись, что в письме нет  оттенка страха, запечатала ответ.
Всю ночь, ворочаясь в постели, Лаванда думала о завтрашней встрече. Сначала она подбирала нейтральное платье, которое с порога  должно было закричать, что никакой она не оборотень, а все та же милейшая барышня. Когда самое красивое и нежное платье из гардероба было подобрано, она переключилась на перебор всевозможных вариантов предстоящего непростого разговора. Даже в своих мыслях она не могла выйти победителем. Встреча обещала быть сложной.
Утро было суровое. В окно бил ливень, Лаванда Браун была разбита после бессонной ночи, а туфли, под выбранное платье, могли размокнуть под проливным дождем. Чтобы выглядеть естественно, девушке пришлось потратить лишний час: больше пудры на темные мешки под глазами, слой румянца, чтобы убрать излишнюю белизну после пудры, ресницы не хотели закручиваться под правильным углом, а волосы не ложились нужной волной – пришлось завязать конский хвост.
Блондинка опоздала всего на десять минут, но по выражению Захарии Смита казалось прошел целый час. Он сидел в темном углу за крайним столом. Лав-Лав наиграно радостно помахала ему рукой, засунула в трость-зонт в подставку у входной двери.
- Привет, Зак! – все также весело девушка подбежала к столику. А поджилки у Лав-Лав трясутся – ударит Смит сразу же или даст выпить чашку чая. Немного потупив у стола, Лаванда поняла, что Смит помогать со стулом не собирается. – Ты все такой же джентльмен, как и раньше, - хихикнула девушка, отодвигая тяжелый деревянный стул.