Если вас мучает ощущение, что вы всё время находитесь под прицелом нескольких десятков пар глаз, если вы забыли, когда в последний раз ели, и не помните, сколько часов спали, а в окружающем мире вас раздражает всё без исключения, если каждый задаваемый вопрос отдаётся желанием убить или убиться – то с большой вероятностью можно предположить, что вы или опасный преступник в следственном изоляторе, или молодой учитель. Во втором случае, совершенно не важно, сколько вам при этом лет, вы всё равно будете молодым учителем. Старые учителя каким-то образом научаются получать от такой жизни удовольствие. Мазохисты ненормальные.
Мистер Керроу в своей жизни уже побывал и в изоляторе, и в тюрьме среди дементоров, и вот теперь оказался в классе за учительской трибуной, и мог сравнить. Сравнение иной раз приводило его к вопросу «можно мне обратно в Азкабан?». В ответ всегда было ехидное – «нет уж, сбежал – наслаждайся».
Он честно пытался получить удовольствие от жизни. От Хогвартса. От движущихся лестниц, всегда оказывающихся не там, где нужно, от ехидных дверей, которые требовали обращения как к сиятельной особе и три поклона за проход, от призраков, которые так и норовили пройти через него насквозь, от мерзкой овсянки на утрам, от ветра, дующего во все щели, от каминов, которые не желали разжигаться, от книг, которые улетали на другой конец библиотеки, и даже от лакричных конфет, которые кусали за язык. А ещё портреты, чёрт бы их побрал, эти старики и старухи в пыльных париках, советующие для излечения от бессонницы забраться нагишом в муравейник в первую четверть луны, читая десятый сонет Шекспира задом наперёд и держа в руке огурец. Амикус пытался быть в хорошем настроении, честно. Целую неделю. А потом так же честно возненавидел этот замок, впрочем, как и замок – его. Каждое утро начиналось с маленькой ненависти к будильнику и овсянке, и каждый вечер завершался большой ненавистью к жизни как таковой.
Этот день уже клонился к вечеру, но вместо отметки «очень зол», настроение пока что было лишь на уровне «раздражителен». А причина была в том, что Снейпа куда-то вызвали из замка, и Хогвартс остался исключительно под присмотром Керроу. Алекто опять где-то развлекалась с парой разгильдяев и круциатусом, а её брат предпринял дерзкий набег на директорские покои. Горгулья немного построила из себя Сфинкса у пирамид, потом, после угрозы пустить её частями на памятники Пивзу, всё таки вняла доводам рассудка и пустила гостя в кабинет.
Амикусу показалось, что лестница в этот раз вертелась куда быстрее, по крайней мере раньше голова не кружилась. Тем не менее, диверсия не удалась, Керроу вошёл в кабинет с поднятой головой и с первого раза. Гул портретов, заполняющий комнату только что, мгновенно стих, и все эти сотни нарисованных лиц уставили на вошедшего.
- Добрый вечер, - процедил Керроу сквозь зубы, проходя к столу. По пути запнулся о какой-то столик, а в узком проходе между стеллажами зацепил визгливую штуковину неизвестного назначения, которая закатилась под шкаф и продолжила визжать оттуда. Шкаф получил пинок ногой, тяжело вздохнул, но промолчал, а вместе с ним замолчала и штуковина. – Барахло какое-то, - проворчал гость, упав в первое подвернувшееся кресло. Во всём этом барахле предстояло найти папку с заявками на розги, которую Снейп прикарманил в прошлый понедельник, и, как доложил Филч, до него эти распоряжения так и не дошли. А розги между тем без дела простаивают.
Оглядевшись вокруг, Амикус вдруг понял, что рухнул не в просто «какое-то» кресло, а, чёрт возьми, в директорское! Прямо за директорским столом, окружённым столиками, тумбочками и непонятными приборами так, что и не поймёшь, что здесь стоит стол правителя всея Хогвартса.
«А этот диктатор директор Снейп не плохо устроился,» - заключил Амикус, откидываясь на спинку кресла, больше смахивающего на трон, и поглаживая резные подлокотники. Было бы не плохо взглянуть на себя со стороны. Наверняка на этом троне чистокровка Керроу смотрелся бы лучше, чем грязный полукровка Снейп. – И этот слизняк это знает, раз не приглашает на совещания к себе, - усмехнулся Амикус, устраиваясь по удобнее.