Прислушайся к голосу рассудка. Слышишь? Слышишь, какую чушь он несёт?
- «Надо было просто трансгрессировать, а не лазать, как мальчишка, через заборы», - ворчал рассудок, пока его обладатель с волшебной палочкой в зубах подтягивался на руках и повисал на высоком частоколе.
- «Да? И разбудить хлопком собак? – каким-то чудом Амикусу удалось оказаться на земле по ту сторону забора, не свернув себе шею. – Господи, я уже слишком стар для этого».
Он напряженно прислушался, но темнота вокруг была совершенно спокойна, и единственным звуком было его собственное дыхание. Первый же шаг был сопровождён треском, кажущимся неумелому вору громом небесным. Но опять темнота вокруг осталась глуха.
- «Должно быть, собаки спят в овчарне. Или вовсе их нет, фенрировы волки давно их всех переловили», - внутренний голос звучал с надеждой и уже не так ворчливо.
- «Не расслабляться! Нам нужно найти ещё амбар, или хотя бы курятник. И попытаться не найти случайно овчарню и собачьи будки».
Ночь была темна так, что вытянутую руку уже нельзя было разглядеть. Небо, с вечера затянутое облаками, теперь стало непроницаемо чёрным, и ни свет звёзд, ни луны не пробивался. Где-то за спиной был густой лес, впереди – ферма какого-то смелого маггла, выстроившего дом так далеко от деревни. А между этим смелым магглом и таинственным лесом был один голодный волшебник.
Самое обидное было в том, что деньги у Амикуса Керроу были. Большие деньги, на которые можно было купить дом, адвоката или палача, журналиста вместе с его расследованием, должность в Министерстве. Можно было купить молоко, мясо и свежий хлеб. Но прежде чем впиться зубами в хорошо прожаренный бифштекс или разломить на части хрустящую корку свежей булки, нужно было основательно наглотаться оборотного зелья. А измученный желудок уже давно отказывался принимать в себя это извращение над человеческой природой, и требовал парного молока.
И вот теперь, когда-то богатый, знатный выходец из высшего света, кровожадный Пожиратель Смерти, пробирался ночью на маггловскую ферму, вздрагивая от каждого шороха и боясь разбудить собак. Что ему эти собаки, быть может, возмущённо спросит кто-то. Он же каждый день до завтрака убивал по дюжине магглов, чего таиться от одного старого фермера? Да, эти вопросы рассудок сейчас Амикусу и задавал, ехидно ухмыляясь.
- «Ну давай, признайся, что тебе ничего не стоит поймать косулю в лесу, чтобы заполучить обед. И незачем грабить чужие амбары. Но ночь, заборы и собаки…Ты просто порядком засиделся».
- «Сволочь ты. Хоть и несёшь иногда чушь, но местами чертовски прав. Хорошо, что Алекто и Барти меня не видят», - ещё по дороге к ферме, Керроу несколько раз чуть было не отказался от этой затеи. Он пролежал весь вечер на холме у края леса, наблюдая за обыденной хозяйственной вознёй, убеждая себя, что это нужно для составления плана, но на самом деле просто смотрел, как люди живут. Без страха, без оглядки назад, без тревожного взгляда вперёд.
- «Возьми себя в руки, и шагом марш строго на запад около ста двадцати шагов!» - шагов оказалось сто девятнадцать, на последнем Керроу запнулся об порог и чуть было не расстелился на грязном полу курятника. Порог был проклят, дверь торжественно благословлена за то, что находилась именно в этом месте и была открыта. Решившись зажечь свет, Амикус сумел разглядеть в тусклом луче длинные жерди, насесты, два десятка спящих кур и одного бодрого и очень удивленного петуха.
- «Как говорится, кто рано встаёт, тому Бог подаёт. Прости, друг, но я встал раньше», - с этой мыслью кровожадный Пожиратель Смерти бесцеремонно и профессионально бесшумно свернул петуху шею.
Уровень азарта в крови достиг отметки «уже не скучно», петух и пара кур лежали в мешке, десяток яиц отправились вслед за ними, потому что «не следует разлучать детей и родителей». Собаки, если таковые и существовали, всё ещё спали, курятник тоже дремал, не заметив даже исчезновения коменданта и пары его жён. Керроу, оглядевшись в последний раз, погасил свет и в темноте шагнул к двери.
