ты – наказание и в тот же час – награда.
книга, которую я не могу прочесть.
мне ничего и знать о тебе не надо,
кроме того, что там,
где-то там
ты есть.
Вспомнить все. Память интересная штука, порой она подсовывает нам совершенно странные картинки прошлого. Иногда они хороший, и ты невольно улыбаешься, вызывая у женщины, что живет вместе с тобой это дежурно «с тобой всё нормально?». Ну, по мнению этой дамочки, я улыбаюсь в трех случаях. Первый – когда ей удается не поджечь к чертовой бабушке панкейки. Второй – когда наша дочь поднимается с коленочек прямо на ножки. Ну и, конечно же, третья – когда кому-то плохо, а мне хорошо. Нет, ну это конечно всё так, но есть же множество других вещей, которые могут вызвать у меня улыбку.
Вспомни нашу первую ночь, и то как я отнял у тебя палочку, заставив убираться очень быстро, ведь вот-вот должна была приехать твой мама. Боже, ты с мокрыми волосами, с безумным желанием убивать, носилась по дому судорожно запихивая все в кладовую (которую ты прозвала гардеробной), что была в комнате. И конечно же момент, когда твоя мать открыла эту дверцу, и что на нее выпало всё и даже больше. Твоё смущение, ее шок и … улыбка на моих устах. Это было забавно, безумно забавно, и до сих пор вспоминая сей инцидент я не могу удержать эту дьявольскую ухмылку.
А то, как ты с опаской ложилась рядом со мной на больничную койку. Несмотря на всю боль, что накрывала тогда с головой, я вспоминаю этот момент с особой теплотой. Девушка, что помогла пережить эту ужасную ночь. Девушка, которая стала смыслом бренной жизни.
Иногда воспоминания бывают плохими. В основном они связаны с детством… с темным безрадостным детством, проведенным  под гнетом тирана-отца. Отца который диктовал свои правила всей семье, который держал нас в узде, который так и не дал расправить крылья… который сделал меня своим подобием.
Вспомнить все.
«Как здорово, что мне не придется видеть твое лицо по утрам, Хиггс» - сказала ты в первый день жизни в новом доме. Странно, что теперь ты льнешь ко мне ночами, а я поглаживаю тебя по волосам, говоря какие-то глупости, вызывая легкую улыбку на столь любимых губах.
«Убил предыдущую суженную, синяя борода?» - прозвучало так язвительно, что я подумал, будто бы у нас есть что-то общее, хотелось ответить, что ты станешь следующей жертвой, вот только по сути до тебя в моем сердце никто не селился. Никто не осмеливался. Да что уж там, все считали, что его просто нет.
«Тебе ли не лучше, если я умру от воспаления легких?» - глупая, как же мне хотелось схватить тебя за плечи и хорошенько тряхануть, чтобы мозги встали на место, но ты и так была еле жива. Переломный момент. Странно, что мне вдруг стало не плевать на полукровку, что жила в комнате по соседству. Черт подери, да ради твоей жизни я был готов на все, лишь бы на утро ты все еще дышала, лишь бы тебе стало лучше. Стал бы я возиться с кем-то другим так же, как возился в ту ночь с тобой? Нет. Мне было плевать на всех и вся, но почему-то именно рядом с тобой я провел эту бессонную ночь. Именно тебе я без конца менял компрессы, именно тебе делал обтирания, именно тебя относил в ванную, чтобы погрузить в прохладную воду и хоть как-то сбить высокую температуру. Именно рядом с твоей кроватью провел эту ночь…а ты так «вовремя» вспомнила какого-то Хьюго. Забавно, а во мне ведь взыграла ревность, заметила ли ты?
«Я беременна» - мое сердце пропустило удар, эта новость которую я никак не ожидал, она опьяняла и дурманила одновременно. Перед глазами пронеслись сразу две жизни – в одной я похож на своего отца, а значит являюсь по сути тараном, о смерти которого мечтают все родственники, включая самого ребенка. Во второй – я заботливый отец, любящий муж. Да, я не смог бы оставить тебя, ни за что бы не позволил прервать эту беременность. Мерлиновы подштанники, да, я был ошарашен, но…. вспоминая слова твоей матери, я словно поймал ту нужную суть всей ситуации «дети не рождаются просто так, это благословение, это дар». А если всё в действительности так, так почему я в принципе стоял в тот момент и выглядел как чертова рыба гуппи глупо открывающая свой рот, попутно выпучивая глаза так, что складывается впечатление, будто они вот-вот вылетят к чертовой матери из орбит.
всё дело в том, что открытое настежь сердце
всегда получает в десятки раз больше ран.
«Сегодня ты хороший, а завтра смотришь на меня волком. Я не могу так, я не могу жить так дальше. Нам лучше …» - как странно, но я отчетливо слышу твой голос у себя в голове, помню всё до мельчайших деталей, ты ведь сотню раз отстранялась от меня. Сотню раз говорила мне, себе, а так же всем окружающим, что у нас не может быть ничего общего. Ты так хотела в это верить, но… Странно, когда твоя жизнь так тесно переплетена с жизнью такого негодяя как я, да? Странно, и в то же время странно.
«Я.. Я люблю тебя» - ты призналась в этом первой, ты сказала это так громко, и одновременно тихо, словно опасалась, что нас кто-то услышит, словно это что-то запретное. Может быть, любить такого человека как я это противозаконно, и даже противоестественно, но ты ведь полюбила. Ты сказала об этом первая, ждала, ты столько времени ждала, что я скажу это в ответ, но… Теренс Хиггс всегда был сложным человеком, слишком зажатым, слишком холодным. В семье, в которой я вырос было не принято говорить о своих чувствах… хотя, может быть это лишь потому, что этих чувств не было.  Говорил в ответ «я тоже», но это ведь совсем не то, да, родная?
Родная. Ты стала мне такой родной, Саманта Фосетт, ты стала слишком близкой, настолько, что я не представляю жизни без тебя.
Вспомнить все. Все, что между нами было. Хорошее, плохое… ведь нейтрального, между нами никогда не было. Лед и пламя, нас всегда бросало в разные стороны, мы всегда готовы были взобраться на баррикады, для того, чтобы устроить революцию в отдельно взятом доме. Сейчас всё несколько иначе.
Сегодняшний день я провел совершенно один в этом большом доме, который так изменился, с того самого первого вспоминания. Я вспомнил всё. Всё, что было с нами. Вспомнил, и лишний раз убедился в том, что когда-то сделал правильный выбор, и что судьба свела нас не просто так. Ты отдыхала с малышкой у своей мамы, сказала, что оставишь ее там на выходные, а мы устроим себе небольшой выходной. Это впервые за всё время. Я же весь день был дома, не пошел на работу, нашел уважительную причину, и впервые соврал …. соврал этим важным людям в Министерстве. Зачем? Это определенно, обрадует тебя, родная.
- Ну вот, а говорила «вернусь очень быстро», - это не упрек и даже не попытка как-то тебя задеть, скорее просто констатация того факта, что я в очередной раз был прав,- надеюсь, что ты не ела плюшки у матери, потому что знаешь… хотя нет… не знаешь, иди, прими душ, переоденься во что-нибудь сексуальное.  Не имею ничего против этих твоих леггинсов, но я хотел бы видеть тебя в платье,- с малышкой особо не нарядишься, но мне хотелось бы, чтобы сегодня Саманта почувствовала себя не матерью, а желанной и прекрасной женщиной,- давай-давай,- я подгоняю Саманту, и она скрывается на втором этаже не забыв посмотреть на меня как на полоумного.
Сегодня я сам приготовил потрясающий ужин. Да-да, я в этом деле хорошо, просто скрывал это… чтобы не припрягали лишний раз.
- Ну вот, другое дело,- наконец встречаю девушку в гостиной, и она всё еще смотрит на меня с каким-то подозрением,- ну не смотри на меня так, будто бы я на развод подам сейчас. Мы даже еще не поженились,- ага, столько времени вместе и что-то всё как-то никак. Час настал? Но об этом несколько позже.
- Я подумал, что не плохо было бы выйти в люди, посетить ресторан, но потом вспомнил, что ужасно не люблю людей, но люблю вкусно поесть, поэтому знаешь, сегодня я остался дома, не разнес кухню, попрошу заметить, и,- открываю перед Самантой двери в столовую, где накрыт потрясающий стол, а свет выключен, горят только пару-десятков свечей, создавая поистине романтическую атмосферу,- решил, что мы устроим себе ресторан дома, ты не против?,- пока ты стоишь и хлопаешь глазами, я оставляю легкий поцелуй на твоей шее, и кожа вмиг покрывается мурашками,- присаживайся,- помогаю ей сесть, заботливо пододвигая стул,- что-то не так?
Ну просто она так смотрит, будто сейчас я и впрямь выдам что-то очень-очень плохое...а я ведь хочу сказать то, что Саманта ждала долгие годы. Три главных слова крутились на моем языке очень долго, вот только слететь всё никак не могли. Все потому что я привык молчать о чувствах, но ведь ты меня изменила, да?

Отредактировано Terence Higgs (2017-11-21 18:18:19)

Вот она, девушка с чуть вдёрнутым носом, очень бойкая, очень громкая и очень светлая не смотря на тёмную шевелюру. Вот она, сотканная из противоречий, правильная и не правильная одновременно. Вот она, боец за здоровый образ жизни и поедатель панкейков в одном лице. Вот она «я никогда не поцелую тебя и уж тем более не буду с тобой спать» и вместе с тем «Я люблю тебя». Она отталкивает, а следом притягивает к себе. Она такая нежная, но в то же время так любит оставлять на моей спине следы своих ногтей, словно напоминание о том, что я только ее. Она собственница, хотя всячески отрицает это.
Вот она говорит, что ни за что не приживется в этом мрачном, темном и таком холодном доме, и вот она уже вовсю рассекает по коридорам в моей рубашке, нагло украденной из моего же шкафа. Вот она говорит, что ничего не чувствует ко мне, и вот ночует возле моей койки. Вот она, настоящая, такая какой я вижу ее. Сотканная из противоречий, и никак иначе. Ничто не изменит этого, а я, кажется, и не хочу ничего менять.
Она нужна мне как воздух, а может быть еще сильнее. И самое сложное – признаться в этом, признаться не ей, а себе. Мне всегда было тяжелее признаваться в чем-то самому себе, это глупо, и многие бы сейчас выдали это идиотское «да не заливай ты», но это действительно так. Я воспитывался в очень странной семье, если это в принципе можно так назвать. Мне прививали определенные правила, я всегда следовал определённым правилам, и самое главное, что они меня устраивали. Устраивали ровно до того момента, как я не стал близок с этой девушкой. Всё изменилось. Я изменился. Странно, не правда ли? Наверняка попади я сейчас в Хогвартс, то Шляпа определенно задумалась бы, куда меня отправить. Нет, я всё тот же холодный Слизеринец, но вместе с тем в этом холодном скользком характере проскальзывает что-то теплое.
«У вас есть сердце мистер Хиггс» - заявил один из колдомедиков, когда проводил один из многочисленных осмотров. Не знаю, было ли это утверждение или же вопрос, но я тогда скривился, сказав, что ему показалось. И ведь Саманта, как многие другие, считали, что этого и сердце и впрямь нет. Не удивительно, порой я позволял себе лишнего, порой вел себя как полная скотина, но дело в том, что я такой и есть. Меня можно лишь принять таким, какой я есть, либо просто уйти. У нас был выбор, но мы не смогли. Я не отпустил ее. Я. Не. Отпустил. Ее.
Саманта стала не только моим воздухом, но и моим ядом, который растекался по венам, который отравлял, и без которого невозможно было прожить и дня. Когда Саманта покидала пределы моей палаты, я ощущал себя абсолютно беспомощным, жалким, и уязвленным. Боялся ли что она уйдет и никогда не вернется? Да. Да, я признаю, что боялся потерять ее.
Но почему в таком случае отталкивал? Почему говорил эти гадости от которых ей было так больно? Потому что я такой. Потому что я боялся, что попросив ее остаться обреку на жизнь с инвалидом.
Что если бы лечение не помогло? Хотел бы я, чтобы Фосетт гробила свою жизнь рядом со слепым? Разумеется нет. Поэтому и отталкивал.
Но сейчас стоя на двух ногах, видя ее светящиеся счастьем глаза, я понимаю, что не смогу отказаться от нее. Не смогу прожить без нее и дня. Поэтому решился на этот шаг. Поэтому сегодня с моих уст слетит не только очень важный вопрос, но и одно очень важное утверждение, которое Саманта заслужила услышать уж очень давно.
- Не обещаю, что мы поедем к ней с визитом в ближайший выходной,- ну не люблю я эти семейные посиделки, не люблю, и общаться с матерью Саманты мне тяжело. Хотя бы потому, что она либо тараторит, либо смотрит на меня волком. Что-то из серии «ты развратил мою дочь» и «и как она могла за тебя выйти, чудовище ты эдакое», но вместе с тем порой ее настроение сменяется чем-то вроде «а ты не такая уж задница Хиггс». Да-да, клянусь она порой могла отмочить что-то подобное, да и так, что рука с лицом срасталась не только у меня, но и у Саманты. Она еще краснела и потом говорила это «моя мама не всегда такая», а я протягивал что-то вроде «Я заметил. Валим»,- но я могу послать ей сову с милым письмом, зуб даю она скажет что я писал его из-под палки.
Еще бы миссис Фосетт думает, что я не способен на нежность и доброту.
- Ну, я решил, что нам есть о чем поговорить,- она напрягается, я вижу это, поэтому аккуратно накрываю руку Саманты своей,- тебе и мне. У нас есть много недосказанного, и мне кажется, я должен расставить все точки над «i», прежде чем,- ну вот, теперь она напугана,- Саманта, я не умираю, расслабься.
Хотя давайте смотреть правде в глаза, в самом начале, когда наши отцы устроили такую подставу Саманта наверняка не раз думала о том, как было бы хорошо, если Хиггс упал бы с лестницы и свернул бы себе шею… насмерть свернул. С обязательным условием НЕ_появления после  в виде призрака.
- Знаешь, в тот момент, когда я остался без зрения, я говорил много гадостей,- ей не приятно вспоминать, но сейчас это необходимо,- я отталкивал тебя. Отталкивал, потому что не хотел, чтобы в случае неудачи,- мы отлично понимаем, что я имею ввиду,- в случае, если бы зрение так и не вернулось, чтобы ты оставалась рядом из жалости. Это ужасно, когда ты гробишь свою жизнь рядом с инвалидом, ты это понимаешь так же как и я, но сейчас не об этом,- не буду углубляться и разводить дебаты,- в ту ночь, когда я попросил тебя остаться… когда ты легла рядом, я понял одну простую вещь,- мне кажется она перестала дышать,- пожалуйста, ты только дыши, а то не дотерпишь до конца вечера, а я совсем не эти цели преследую,- немного разбавив атмосферу улавливаю ее легкую улыбку, и понимаю, что нахожусь на верном пути,- я понял, что ни за что не смогу отпустить тебя. Это слишком самоуверенно и чрезвычайно меркантильно, но я понял, что ты моя, и я не готов делить тебя с кем-либо еще,- даже думать не хочу о том, что МОЯ Саманта могла бы быть с кем-либо еще.
- Когда-то давно, ты сказала, что любишь меня, а я сказал это «я тоже»,- разумеется от меня не укрылся ее взгляд в тот момент. «Я тоже» это не «Люблю тебя», эти фразы не равнозначны,- ты не могла бы на мгновение закрыть глаза?,- она медлит,- я не буду кусаться, серьезно, хотя не прочь был бы поцеловать тебя, но сейчас слишком рано. Давай, закрывай,- она говорит, что я ее пугаю,- думал, что ты уже привыкла к этому ощущению,- она нервно мнет салфетку в руках, а когда открывает глаза (не дождавшись моей команды) я уже стою рядом с ней,- я хочу,  сказать, что никогда прежде не встречал такую девушку. Я никогда прежде не влюблялся. Да,- ее глаза округляются, будто бы у меня по меньшей мене за спиной появился призрак,- я хочу сказать, что люблю тебя. Я. Люблю. Тебя. Слышишь?,- медлю, потому что даже у меня дыхание перехватило. Очень тяжело было сказать это, хотя данная мысль не покидала меня долгое время,- поэтому, если ты позволишь,- я опускаюсь на одно колено, и Саманта  хочет что-то сказать,- нет, погоди, не порть момент,- слабо улыбаюсь, и выуживаю в этот момент кольцо,- я хотел бы, чтобы ты стала моей женой,- это осознанное решение. Сейчас нас никто не подгоняет, никто не заставляет, и я всё решил для себя,- ты выйдешь за меня, Саманта Фосетт?

Кто-то верит в карму, кто-то думает, что если ты хороший человек, то у тебя всё будет хорошо в жизни. Я же прекрасно понимаю, что и то и другое полная херня. Если ты хочешь, чтобы у тебя что-то было, и желательно, чтобы это «что-то» было хорошим, то ты должен за это сражаться, ты должен биться, и в конце концов – ты должен это заслужить.
В нашей семье всё достигалось по средствам денег, или же по средствам давления. Мы имели большое влияние, отец был мастером угроз, да даже одного взгляда хватало на то, чтобы кое-кто изменил свое решение, или же свое мнение.
В детстве даже по моей коже пробегал холодок от его взгляда. Что уж говорить о его голосе. О,  мой отец мастерски давил на человека используя все его слабые места… все и сразу. Он мастерски запугивал свою «жертву». Однажды мистер Барроу убегал из нашего дома так, что пятки сверкали. Знаю только, что он пытался перечить и гнуть свою линию, а мой отец не принимал возражений. С тех пор мистер Барроу заикается, а еще за ту ночь словно постарел на лет пять. И все в нашей семье считали, что если ты вызываешь у человека страх и трепет, то ты определенно на самой вершине… что уж греха таить, я сам придерживался того мнения, до того, как моей сердце наглым образом похитила Саманта.
О, ей не нужно было делать ничего, кроме как просто быть рядом. Не знаю, может она покрыла свою бархатистую кожу каким-то нервно-паралитическим ядом, и поэтому я просто не могу сопротивляться, но суть в том, что рядом с ней я меняюсь. Сам того не замечая, и иногда даже не противлюсь этому, хотя в самом начале этого пути старался и упирался как только мог. Ну вроде как она заполонила мой дом всевозможными мелочами, которые несказанно бесили, особенно когда валились с полок при малейшем дуновении ветра. А эти ее скандалы и крики из серии «ты разбил конфетницу, что подарила моей маме ее внучатая племянница в шестом колене левого пальца правой ноги». Да-да, для меня ее длинные речи звучали именно так. Плюс ко всему я из тех, кто особо не вникает в малоиформативные речи, а Саманту это бесило и всё по новой и так по кругу, пока я просто не затыкал ее прелестный рот поцелуем. И если сначала всё это сопровождалось визгом и криком, что я чертов извращенец и так далее по списку, то потом этот ее воинственный настрой как-то быстро пропадал, и она просто… наслаждалась процессом. Женщины всё же странные существа, и мне их не понять. Вот чего бы сразу не выёживаться и наслаждаться при этом процессом? Нет же, необходимо поиграть в милую принцессу (хотя иногда эта принцесса готова была испепелить меня огнем, как чертов дракон, что по сути дела должен был охранять принцессу рядом с башней, но это подробности. У нас ведь всё через одно место).
Рядом с Самантой я стал кем-то другим. Нет, я не буду говорить, что стал самим собой, потому как много лет меня воспитывали в абсолютно иных условиях, со мной не вели бесед, я не думал о чувствах и эмоциях других людей, поэтому да… я стал другим человеком, точнее, всё еще пытаюсь им стать. И в этом заслуга женщины, что подарила мне ребенка.
Ребенок. Малышка которая покорила мое сердце. Прежде я не умилялся с младенцев, но здесь было трудно удержаться. Тем более когда ее цепкие пальчики так хватались на мой указательный палец. Ее глаза светились радостью и счастьем, и мне очень хочется, чтобы так оставалось на долгие-долгие годы. Мне очень хочется, чтобы она не встретила на свем пути плохих людей… таких, каким прежде был я. Да, Фосетт может долго отмахиваться, говорить что в целом я не так плох, но на деле всё зло во мне не искоренить, во мне навсегда останется тот Хиггс, которого взрастили родители. Да, он будет заперт под сотней замков, и остается только уповать на чертового Мерлина, что этот парень оттуда никогда не вырвется.
И мне до сих пор не понятно, как у нас всё дошло до предложения руки и сердца (а так же прочих внутренностей в качестве презента), но я очень хочу верить в то, что она скажет это «да». Потому что я не смогу без нее, я чисто физически и черт подери морально не смогу без этой женщины. Она мой якорь, она мой островок спокойствия, она одна способна удержать меня от падения в пучину зла.
- Забудь о том, что было тогда,- не спорю, то как мы расстались… это было как-то не правильно. В душе я надеялся, что она поймет моё желание встать на ноги, я надеялся на то, что на возразит и поедет со мной, потому что поддержка была нужна, но… всё получилось так как получилось, и я не в праве винить Саманту,- в то время, со мной происходили ужасные вещи, и может быть это к лучшему… что ты тогда осталась здесь,- как бы не прискорбно было об этом говорить.
Я вижу как Саманта волнуется, кажется, даже слышу как часто бьется ее сердце, и в пору бы притащить бабулины капли, чтобы не дай Мерлин не откинула свои грациозные копытца, но.. не портим момент, просто не будем его портить ничем.
[float=left][/float]- Так это «да»? Потому что если ты так долго оттягиваешь отрицательный ответ, то это будет очень жестоко,- я слабо улыбаюсь, а Саманта еще сильнее прижимается ко мне, кажется, желая ощутить реальность происходящего,- я здесь, и ты не спишь, хочешь, я даже ущипну тебя,- за пятую точку, да до визга, впрочем как и всегда,- и я…,- она чуть напрягается, словно не ожидая услышать продолжения, ведь у чертового холодного айсберга под именем Теренс Хиггс нет в лексиконе этого «люблю», ну по крайней мере не было прежде, вот только…,- и я люблю тебя, Саманта,- все меняется.
- На самом деле, не всё упирается в миловидную кроху, всё дело далеко не в ней,- хотя не спорю, она наш смысл,- всё дело в тебе и во мне. Это, сложно, может быть после бутылки горячительного я поведаю тебе свои философские рассуждения на этот счет, но не сейчас… я не хочу говорить об этом сейчас,- слабо улыбаюсь и оставляю легкий поцелуй на ее губах,- давай свой палец, невеста,- и вскоре жена. Подумать только, когда-то мысль о женитьбе на Фосетт вызывала у меня лишь смех и даже какое-то раздражение, но сейчас… сейчас, мне кажется, что это первый и единственно верный поступок за долгое время,- я надеюсь, что смогу сделать тебя счастливой.